Александр ЕЛИСЕЕВ

 

Символизм Империи

 

Любое действие, совершаемое в этом, плотно-вещественном мiре, есть символическое выражение неких метафизических процессов. Наша реальность не существует сама по себе, она указывает на нечто, её превышающее. О таком порядке вещей отлично знали элиты традиционных цивилизаций.

Сегодня процесс десакрализации зашёл настолько далеко, что подчинил себе и правые элиты, почти полностью забывшие о символическом характере социальных, политических и т.п. действий. Правые рассуждают об Империи, об иерархии и т.д., но не соотносят свои рассуждения с существованием метафизических архетипов, чьими проявлениями и следует считать указанные реалии.

Так, большинство русских правых отстаивают принцип Империи, однако, почти вся аргументация в его пользу сводится к политической или экономической необходимости существования Империи, тогда как она необходима и с точки зрения мистики.

Имперский принцип предполагает открытое и полное господство над разными землями (населёнными разными народами), а также постоянное расширение земельных пространств. Главным Субъектом Империи, в условиях традиционной цивилизации, является Император. Данный Субъект покоряет огромные просторы, подчиняя своему вертикальному мужскому могуществу горизонтальную женственность земли, образуя тем самым Крест - символ соединение Небесного и земного. Император - образ Божественной вертикали, совокупности творящих (но нетварных) энергий, пронизывающих горизонталь земной поверхности (*).

Вертикаль Божественных энергий ("идей-волений", "логосов") не просто "проявляет" сущность Бога, но и творит. Подобно этому Император, наместник Бога на земле, как бы творит присоединяемые земли. М.Элиаде писал по этому поводу следующее: "Идёт ли речь о возделывании целинных земель или о завоевании и занятии территорий, населённых "иными" человеческими существами, ритуал овладения в любом случае должен повторять космогонию. С точки зрения древних обществ, всё, что не является "нашим мiром", ещё не "мiр". "Своей" территория становится лишь после её "сотворения" заново, т.е. освящения. Это религиозное поведение по отношению к неизведанным землям ... просуществовало вплоть до начала современной истории. Испанские и португальские "конкистадоры" захватывали во имя Иисуса Христа открытые и покорённые ими земли. Возведением Креста они освящали местность, придавая ей этим актом как бы "новое рождение": "Кто во Христе, то новая тварь; древнее прошло, теперь все новое" (2 Кор. 5,17). Вновь открытые страны были "обновлены", "вновь сотворены" Крестом". Надо только добавить, что "творит" эти земли, в первую очередь, Властелин, Вождь, Император - символ великой, неподвижной, нетварной "Оси" ("Древа"), вокруг которой вращается изменчивый тварный мiр. Вот почему необходимо полное и неограниченное обладание разными землями. Открытое, Имперское господство обезпечивает полноту символического выражения, создаёт правильное соотношение между землёй и небом, обычным и чудесным. Также необходимо и постоянное расширение Имперской территории - оно указывает на триумфальность Божественного воздействия. Напротив, неявное, опосредованное господство над территориями, означающее частичное сохранение их суверенитета, ограничивает мощь рассматриваемого символизма. Это напрямую относится к современным западным державам, главным образом, к Америке, практикующим экономическое подчинение слаборазвитых стран, подкрепляемое жёсткими методами военно-политического давления. Западные державы не владеют подконтрольными им землями в полной мере, более того, они низводят Имперское владычество до самого низшего, экономического уровня, делая основной упор на перекачке чужого сырья и чужих капиталов в свои резервуары. В данном случае Имперский символизм искажается, превращается в пародию на истинное, солнечное господство. Конечно, государственная практика любой, даже наиболее динамично расширяющейся державы, предполагает, наряду с присоединением новых территорий, опосредованное (различными суверенитетами) влияние. Однако, любая империя всегда ставит перед собой задачу объединения всего мiра в своих национально-государственных пределах. Любой суверенитет, кроме своего, для неё относителен, ограничен. Все империи жаждут присоединения к себе всех территорий, т.е. наиболее полной реализации рассматриваемого символизма. Власть Бога над тварным мiром является полной и абсолютной, следовательно власть Императора также должна распространяться на все земли (**).

Стремление к универсальной Империи пронизывает весь "римский миф", столь значимый для многих сакральных держав. Древние римляне мечтали о Pax Romana, о "мире по-римски", который объединял бы ойкумену. Византийские базилевсы, повелители Второго Рима, вообще считали себя вселенскими царями, чьё владычество над мiром уже установилось на мистическом уровне, но только ещё устанавливается на уровне сугубо эмпирическом. Самое интересное, что московские государи, владыки уже Третьего Рима, были официально признаны в качестве вселенских монархов Константинопольским (вселенским) патриархатом. В 1561 году первый Царь всея Руси Иоанн Васильевич был утверждён в сане греческого (т.е. вселенского) Императора соборной грамотой Константинопольского патриарха Иоасафа и всего восточного духовенства. Спустя почти столетие, в 1649 году Иерусалимский патриарх Паисий писал Царю Алексею Михайловичу: "Пресвятая Троица да умножит Вас превыше всех царей, благополучно сподобит Вас восприяти Вам превысочайший престол великого Царя Константина, прадеда Вашего, да освободит народы благочестивых и православных христиан от нечестивых рук, да будеши новый Моисей, да освободиши нас от пленения, якоже он освободил сынов израилевых от фараоновых рук".

Однако, сложнейшие геополитические условия, в которых находилась Русь, не позволили ей по-настоящему осознать вселенские масштабы царского достоинства - чаще всего действие преобладало над созерцанием. Величие Императора, повелителя земель, сообщается, в определённой мере, другим ступеням иерархической "лествицы".

Как уже отмечалось, Империя, в лице Императора символизирует подчинение земли Божественным Небом, небом небес. Но и у Императора, Господина всех земель, есть свой символ - аристократ, который в традиционных обществах, тоже владеет значительными по размеру земельными пространствами. Это владение, полученное за службу, уподобляет аристократа Царю, Императору, повелевающему всей "землёй"-страной, и стремящегося повелевать всей "землёй"-планетой. Получается, что аристократ, опосредованно, "через" Императора, символизирует всё то же творение, всё то же подчинение земли Небу. Совершенно безосновательно именовать Царя "первым помещиком", наоборот, дворянин есть своего рода "малый Царь". В качестве такового он более ограничен в праве господства. Над Царём всей земли возвышается только Бог, а над дворянином и Бог, и Царь, что придаёт его владетельному праву весьма условный характер. Снижаются и размеры подвластной территории. Здесь уже наблюдается символизм более низшего порядка.

Имеет свой символ и аристократ-землевладелец. Этим символом является крестьянин, также повелевающий землёй. И если аристократ - "малый Царь", то крестьянин - "маленький помещик". Тут наблюдается наличие последнего символического уровня. Крестьянское землевладение ограничивается Богом, Царём, аристократом и даже коллективом сельских тружеников - общиной. Последняя инстанция указывает на максимальную отдалённость крестьянина от архетипа землевладельца. Его личностные ("Божественные", "царские") потенции настолько слабы, что требуется не только патронаж "сверху", но и жёсткий крестьянский взаимоконтроль. Ограничиваются и размеры подвластных земель - крестьянские наделы несопоставимы с поместьями (***).

Но во всех рассмотренных случаях имеет место быть одно и то же символическое выражение Божественного величия, подчиняющего землю. Земля выступает как важнейший символ, выражающий женственность, пассивность, горизонтальность. Император символизирует Божество, высшее, абсолютное Небо, подчиняющее эту горизонтальность своей вертикали. Империя же должна быть сопоставлена с Крестом - обе эти "реалии" суть символы подчинения Божественному, наложения неподвижной вертикали на подвижную горизонталь. А дворянин и крестьянин уподобляются данной вертикали, образуя, вместе с Царём, некую землевладельческую иерархию, каждая ступень которой стремится к Богу, жаждет соединения с Ним. Без возрождения этой иерархии невозможно воскрешение Русской Империи и утверждение в нашей стране традиционных устоев. Каждый традиционалист должен осознавать необходимость возрождения дворянского землевладения на новом уровне. При этом было бы неплохо передать в руки новой служилой аристократии определённую часть промышленных предприятий.

Также необходимо и возрождение общинного землевладения. Кроме того, надо стремится к тому, чтобы положение промышленных рабочих, составляющих огромную часть нации, было максимально приближено к положению крестьян. Рабочий, в традиционном обществе, должен быть связан с землёй так тесно, как это только возможно. Его следует наделить значительным количеством земли и поставить (в данной, землевладельческой "ипостаси") в прямую зависимость от общинного принципа. Данное исследование было бы неполным, если бы в нём не оказался затронутым один интереснейший аспект крестного символизма Империи, связанный с мученическим подвигом Государя-Императора Николая Александровича. Можно с полной уверенностью сопоставить этот подвиг с Распятием Иисуса Христа, пригвождённого к Кресту - символу соединения Божественной Оси и земной поверхности. Как Христос искупил грехи человечества, совершившего в лице Адама отпадение от Бога, так и Николай Александрович искупил своими царственными муками грех русской нации, изменившей традиционным устоям. Православный Император всегда считался образом Христа, "иконой Логоса", поэтому мученичество последнего Государя мистериально воспроизводит мученичество Христа и это воспроизводство становится особенно показательно, если вспомнить о крестовидности Империи. По сути дела здесь происходит мистическое действо огромной мощи - Император, образ Христов, как бы распинается цареубийцами на крестном Древе Империи, искупая грехи отступившегося народа. При этом сам Император символизирует как Вторую Ипостась Троицы, так и вертикаль творящих энергий Божественной сущности, которые, согласно православной Традиции, равночестно исходят от всех Трёх Лиц.

В связи с этим легче понять мистический смысл отречения Государя - поступка, вызывающего столько нареканий со стороны некоторых патриотов, склонных обвинять его в безволии и попустительстве заговорщикам. Николай Александрович знал о неизбежности грядущей революции, т.к. был знаком с пророчествами многих выдающихся православных подвижников. События марта 1917 года, бездействие правительства и прямая измена генералитета убедили его в том, что предсказания исполнились, что нацию можно спасти лишь сугубо насильственными мерами, против её воли. Подавление революции, в условиях далеко зашедшей деградации, не вразумило бы русских, а явилось механическим актом, способным только загнать болезнь вовнутрь, но не излечить её. Государь осознал необходимость (для народа) очистительных страданий, ведущих к возрождению России. Поэтому ему и пришлось отречься от Престола. Более того, Государь пошёл на сей шаг, отлично зная о неизбежности своей мученической кончины (предсказанной монахом Авелем), т.е. он сознательно принёс себя в жертву во искупление всенародного отступничества от Традиции (начавшегося задолго до его правления). Об этом искуплении есть мистическое свидетельство. В 1818 году митрополиту Макарию (Невскому) приснился вещий сон, пересказ которого дошёл до нас стараниями С. А. Нилуса. Митрополит рассказывал:

"Вижу я поле. По тропинке идёт Спаситель. Я за Ним и всё твержу:

- Господи, иду за тобой!

А Он, оборачиваясь ко мне, отвечает:

- Иди за Мной!

Наконец, подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал:

- Иди за Мной!

И вошёл в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся. З

аснувши вскоре, я вижу себя стоящим в той же арке, а за нею со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: - Видишь в Моих руках две чаши: вот это горькая для твоего народа, а другая сладкая для тебя (****). Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь всё неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскалённый уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух. И на этом я опять проснулся. Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окружённый множеством народа, и своими руками раздаёт ему манну. Незримый голос в это время говорит:

- Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощён".

Таким образом, речь идёт о крестном подвиге Императора, распятого на Древе Империи за свой народ. Эта смерть спасла русских от окончательной гибели. Она вопиет о необходимости поклонения Кресту-Империи, Кресту, который залит священной Царской кровью. Русская Империя и её земли не только социально-политическая реальность, и даже не только Крест, они представляют собой образ Креста Господня, подарившего спасение всему человечеству.

(*) Эта вертикаль иногда отождествляется с Древом мiров, чей ствол возвышается над землёй и уходит в Божественное Небо, а корни проникают в инфернальное подземелье.

(**) Мiровую Империю не следует путать с пресловутым Новым Мiровым Порядком. Последний должен, по замыслам его творцов, представлять собой космополитическое псевдогосударство, осуществляющее смешение всех национальных, социальных и региональных общностей, тогда как первая призвана явиться "цветущей сложностью", объединённой вселенской имперской формой.

(***) В связи с этим очевидно, что столыпинская аграрная реформа носила сугубо антитрадиционный характер. Показательны и её последствия - около половины вышедших из общины не смогли реализовать себя в одиночку (без помощи коллектива) и, разорившись, продали свои наделы. Прибыв в города, они, озлобленные и разочарованные, пополнили ряды пролетарских слоёв, которые образовывали самую благоприятную среду для деятельности леворадикалов.

(****) Безусловно, тут имеется в виду смертная чаша.

Царскiй опричникъ № 7 (1999)

Источник:
Братство Святого Преподобного Иосифа Волоцкого http://nationalism.org/bratstvo/