Проза

Андрей Пустогаров

Царица змей
Глупый Чан
Чаттуранга (о казаке Байде)
Русская история (новонайденная летопись)

ЦАРИЦА ЗМЕЙ

Отец

Отец Хасана был философ. Каждый день тридцать учеников тесно прижимались друг к другу в маленькой комнате и слушали, как Даниель переводил и объяснял написанное в книге. Не хватало Даниелю только сына.

Прошли годы молитв и обетов, пока однажды Даниель не увидел, что ужин ему подает кухарка. Жена его не могла притронуться к пище. Ее тошнило.

Сам Даниель умер на тридцатой неделе этой беременности с чувством горечи и исполнения желаний.

Мальчик родился доношенный. Он вырос.

Дверь и ключ

В девятнадцать судьба поместила Хасана в общество разорившихся купцов и дала знать о кладе. Хасан оказался на дне высохшего колодца. Купцы ушли, не отвечая на его крики. Хасан сел на землю и смотрел перед собой.

Спустя время раздался звук, усиленный долгой тишиной. Хасан быстро ногой раздавил скорпиона, но сердце его забилось. Он стал искать выход.

Глина под его руками обвалилась, он пролез в отверстие. В слабом свете Хасан различил дверь и ключ. Хасан повернул ключ.

Царица Змей

Хасана понемногу перестали тревожить любовь к Царице Змей и страх, что его прогонят. Теперь любила Царица Змей. Причиной тому была память о Булукие.

Сын царя

Булукия родился сыном царя. После смерти отца он стал править своими кишлаками, но через два года незаметно ушел с проходящим караваном, оставив на престоле двоюродного брата.

Мир вызвездило красками, жаждой, голодом. Радость жгла изнутри, взвив, как сухой лист.

Змеи нашли Булукию среди желтой травы и камней в русле без воды. Прорезь под соском успокоила его, разгладив различия в мозгу. Змеи не возвращали к жизни тех, кто не просил. Но Царица Змей угадала, взглянув на озаренное пыльным закатом лицо, то, что должно было случиться с каждым из них.

Она нагнулась и вдунула жизнь в твердые губы Булукии.

Булукия

Они расплели объятья. Семя выплеснулось из тела Булукии, и природа забыла его. Мышцы расслабились, и мыслей не стало. Свобода, которой учили Змеи, была рядом.

Змеи теперь не проповедовали в народе, и старосты в деревнях перестали подновлять столбы для распятий. Змеи ускользали из жизни людей, чтобы только ужасом напоминать о том, что не сбылось.

Булукию тянуло схватиться с Богом, сказать - мир устроен неправильно. Дети не должны умирать от голода. У него стало ныть под соском. Булукия ушел.

Хасан

Царица Змей вывела Хасана под звезды. Воздух земли ударил ему в ноздри. Хасан пошел к людям. Кошелек с желтыми монетами бил его по ноге.

Возвращение

В мире бесчисленных миров на земле наступил час перед сумерками. Булукия поднялся на последний холм и издали увидел вход в пещеру и подъехавших всадников.

Визир кивнул головой. Хасан спешился и ласковым голосом позвал Царицу Змей. Ведь Хасана могли убить. Царица Змей вышла. Ведь Хасана могли убить. Стрела пробила ей горло. Булукия упал на красную землю.

Конец

Когда боль немного утихла, Булукия почувствовал - главное в жизни произошло. Вслед охватило чувство - все свершилось и в мире. Булукия услышал тишину.

С людьми он виделся мало. Упражнялся борьбой и фехтованием. Шутки его поражали непредсказуемостью.

Но все-таки он ждал, надеялся и не спешил умирать.

ГЛУПЫЙ ЧАН

***

К тому времени слух о Чане уже распространился по Поднебесной. Поставив кувшин с родниковой водой на плечо, он возвращался домой. Тропка вилась среди зеленых зарослей, полных мышиной возни, порхания и щебета птиц. За одним из поворотов дорогу Чану преградили пять лучших поединщиков императорской гвардии. "Здесь великие воины, сознающие непобедимость. Я глупый Чан с пустой головой. Мне надо пройти домой", - означало легкое движение воздуха между его губ. Через несколько мгновений он продолжил путь. Поединщики остались среди остролистой травы. Двое выжили - ведь Чану нужно было только пройти домой.

***

Восставшие были окружены в узкой долине среди отвесных глиняных осыпей. Предводитель созвал командующих отрядами: косноязычных крестьян, утонченных поэтов, улыбающихся монахов и людей, у которых никто никогда не спрашивал, чем они занимались прежде. Иероглифы их речей сложились в непроходимый решетчатый узор. Оставалась надежда на непроизнесенное вслух. Убить императора в далекой столице. Выбор сразу пал на Чана.

***

Спрятавшись на террасе, Чан наблюдал за балетом придворной церемонии. Отряды вооруженных воинов, вельможи и слуги в одиночку и группами, наложницы и евнухи плыли по залу россыпью разноцветных лепестков в запутанном, как движение планет, танце. "Люди заняты важным делом. Главное не помешать им. Я глупый Чан с пустой головой. Я могу лишь почувствовать миг, когда можно начать прямой путь". Он почувствовал этот миг. Прошел к трону, воткнул нож в горло императору, вернулся на террасу и исчез.

Находившихся в то время в зале подвергли пыткам, и один из них, объясняя случившееся, сказал: - Он шел по прямой, и было понятно, что его нельзя остановить.

***

Дети из деревни Чана были схвачены. Глашатаи объявили, что их казнят, если Чан не сдастся властям. Чан прислал письмо с обещанием прийти. Детей отпустили.

Через день, ступая босыми ступнями по теплым лужам, оставшимся после недавнего дождя, Чан прошел через ворота крепости. Площадь перед ним была пуста. Сзади невидимые руки закрыли створки ворот.

"Я могу лишь умереть", - подумал Чан. Радуга спустилась к его ногам. Чан встал на нее и пошел к зениту, чтобы никогда уже в прежнем виде не возвратиться в этот загадочный мир.

***

Ступая по радуге, Чан поднялся на небо и оказался в Чертоге Богов. Нефритовый трон был пуст. Полупрозрачные, мерцающие небожители предлагали друг другу власть над миром. Каждый говорил положенные слова и отказывался. Дошел черед и до Чана.

- Кто смел, тот и съел, - сказал Чан и, сев на трон, стал править миром. Усилий от него это не требовало.

ЧАТТУРАНГА

Байда еще раз стегнул плетью коня, и тот, выворачивая копытами комки сухой земли с пожелтевшей чубатой травой, поднял его на самый верх. Впереди блестела речушками пойма и далеко под синими горами темнел Днепр. Ветер налетел сзади на Байду, и он обернулся. Склон горы ровно спускался вниз и дальше во все стороны до горизонта лежала желтая степь. Курганы поднимались над степью и ветер, как волосы на отрубленных головах, шевелил на них косматые травы. Три кургана стояли и на самой горе, но не на вершине, а чуть пониже, открываясь в Поле.

Детство Байды прошло на Волыни в доме деда. Днем дед садился за простой деревянный стол в саду между двумя старыми грушами. Приходил старый конюх, кланялся пану. Клали на стол доску с красными и синими квадратами и расставляли фигуры. Начиналась игра и старый разговор:

- А ведь неправильно то, пан. Надо, чтоб было четыре игрока, потому и называется чаттуранга. А у нас что? Так...

-Пустое, Трохим. Чаттуранга - потому, что у каждого четыре рода войск. А вчетвером играть - то слишком долго, терпения не хватит.

- Так давайте хоть раз попробуем. Вот и малого Дмитра возьмем.

- Вот этого? Так то ж байда, - усмехался дед, поглядев искоса на внука. - Пусть еще подрастет.

- Четыре игрока, - думал Байда, глядя то на степь, то на далекий Днепр. - Казимир в Варшаве, Иван в Москве, Гирей в Крыму и Сулейман в Царьграде. А меня Бог угораздил родиться на краю света, в пустоте, где нет фигур, одни пустые клетки. Но чаттуранга - странная игра: не надо побеждать всех, надо ударить по главной фигуре. И я знаю, где эта главная фигура у Сулеймана. Это вовсе не он сам.

Байда поехал в Москву, потом к Казимиру, потом опять в Москву. Потом вернулся в Черкассы, набрал казаков, спустился по Днепру и построил на Хортице крепость. С четырех сторон примолкли, на доске появилась новая фигура, игроки раздумывали - чья же она. Летом Байда подступил к Азову. Крепость за спиной сделала возможным этот рейд по иссохшим степям. Из Ниоткуда, как некогда Татарове, карой Аллаха появились они и осадили Азов. Костлявая рука голода протянулась к Цареграду - подвоз зерна с приморских полей прекратился. Никогда еще кучке голодранцев не удавалось так напугать Османскую империю. Хотя не кучка ли голодранцев, отбившихся от крестового похода, обучила военному искусству турков, наладила выплавку железа и производство оружия, сумела взять Цареград и основала тысячелетнее царство. Сулейман понимал, что история может повториться. Верил в это и Байда.

На пристанях Цареграда трещали костры и в смерчи свивалась черная пыль. Порывистый ветер, дувший от султанского дворца, толкал людей в спины. Морская пехота по доскам вкатывала на борт пушки и грузилась сама. Эскадра поплыла к Азову.

Байда знал способ. Сто лет тому Влад Цепеш, которого теперь уже путали с отцом и называли Дракулой, остановил турок, выстроив заслон из посаженных на кол людей. Страх против страха. Влад оказался страшнее.

"Я игрок, а не мясник", - сказал себе Байда, и не стал насаживать на колья пленных. Страх за спиной у турок сделался больше страха впереди. Байда снял осаду и ушел в Поле.

В 1562 году от Рождества Христова Байда вместе с Альбрехтом Ласким приехал на сейм в Пйоркове, чтобы оправдаться перед королем за дружбу с Москвой. "Ласково был принят он королем и вина была ему прощена". Король был настолько милостив, что, когда Байда вдруг слег с признаками отравления сильным ядом, велел лечить его своему собственному лекарю. Король налаживал союз с Портой и стычки на южной границе мешали этому союзу. Время авантюристов проходило.

Вернуться домой и играть со слугой в чаттурангу - нет, это хуже смерти. Захватить Валахию, нависнуть над коммуникациями Сулеймана, угрожать Цареграду голодом, вести игру с Казимиром и Гиреем, собирать голытьбу со всей Дикого Поля - горячая от болезни кровь рывками бежала по жилам Байды.

Байда и Альбрехт вкрались в Валахию, где усобица между Деспотом и Томшей открывала им дорогу к трону. Но молдавские партизаны поддержали слабо и Томша легко разгромил их войско.

Пусть, в чаттуранге фигуры вырезаны из крепкого дерева, сейчас ход Байды - он ускользает из-под удара, возвращается в родные степи, чтобы слышать, как складывают песни о его счастливом побеге, как со всего Поля стекаются к нему люди, казацкие лодки выходят в море, ветер брызжет в лицо соленую воду, припадает к волне и вновь взлетает вверх чайка и виден вдалеке коричневый берег, где никто не ждет набега, а оттуда уже дорога к Царьграду...

Сейчас ход Байды, а у него закрываются глаза, и он сползает вниз по шершавому боку коня, пытаясь зацепиться пальцами за гриву. Он не может сделать свой ход, он только фигура в чьих-то пальцах, часть чьего-то безжалостного замысла. Что ж, это понятно Байде, его замыслы тоже были пропитаны чужими смертями, теперь за дело взялся игрок посильнее.

Облегчение посещает Байду, его прошибает пот. Байда свертывается клубочком и впервые со времени детства счастье пронизывает каждый его мускул.

Турки зацепили Байду крюком за ребро и столкнули со стены, окружавшей дворец султана. Байда повис над вожделенным городом. Народ стекался посмотреть на его муки и у Сулеймана с утра было хорошее настроение. Но кто-то сказал, что знание - сила. А Байда знал турецкий язык, и глубже других врезались в его память самые первые из выученных турецких слов. Такой брани Цареград еще не слышал, боль заглушалась только вдохновением и вдохновение не покидало Байду, а только усиливалось.

Проклятый город, Аллах и султан сочетались друг с другом и с самыми отвратительными для всех правоверных вещами в потоке ненависти, которую обрушивает влюбленный на изменившую ему подругу. Ругательства проникали в душу, и застревали в ней прочней, чем крюк.

Султан приказал расстрелять Байду из луков и пребывал в плохом настроении. Ночью ему приснилась книга о Байде, где упоминалось и его имя. В комментарии разъяснялось, кто такой Сулейман Великолепный и какое отношение имеет он к истории Байды Вишневецкого.

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

В 12 году огромная французская армия вторглась в Россию и двинулась на Москву. У деревни Бородино путь ей преградили русские полки. Оба войска выстроились для битвы. По обычаю для поединка из рядов французов выехал Наполеон Бонапарт. Потрясая копьем, разъезжал он вдоль строя, понося струсивших русских. И действительно, в русской армии оказалось мало желающих сойтись один на один со знаменитым французским богатырем. Пока, наконец, из рядов русских не показался на сером жеребце одноглазый Кутузов. Поединщики съехались и проткнули друг друга копьями. Воодушевленные победой своего богатыря, русские бросились в бой и гнали французов до самого Парижа. Жил тогда в земле Германской император План Барбаросса. Родила его дочка от проходившего русского воина двух сыновей. Разгневался Барбаросса, приказал положить детей в корзину и в воду бросить. Приплыла та корзина в землю Русскую. Вышла на берег Мария Бланк и корзину подобрала. Нарекла она одного мальчика Александром, а другого - Ленистом-Ясным Соколом. Выросли мальчики и задумали русского царя убить. Пошел первым Александр. Изловил его царь и повесил. Ленист же Ясный Сокол убежал в Германию. Дал Барбаросса ему железный посох, железные башмаки, посадил в железный вагон и послал по железной дороге обратно в Россию. Вышел Ленист из вагона, убил посохом царя и стал в России править. Выгнал он из дворца всех прежних слуг, оставил из жалости одного только рябого сухорукого грузина-сапожника. Стал грузин его главным советником, пошел на кухню и велел испечь торт. Насыпал в торт яду и накормил Лениста. Умер Ленист, а грузин сел в России править. Положил он Лениста в мавзолей, и стала русская армия непобедимой. Узнал про то План Барбаросса и послал на Россию войной своего сына Удаль Гитлого привезти в Германию Лениста-Ясного Сокола. Пришел Гитлый в Москву, а грузин Москву поджег, взвалил Лениста на плечи и в Сибирь убежал. Ударили тут морозы лютые и заморозили все немецкое войско.

Вот пришла пора грузину помирать. Велел он слугам своим верным положить себя к Ленисту в мавзолей. Поклялись они, что так и сделают. А как умер грузин - закопали его ночью под стеной и началась в земле русской смута великая.

Послали тогда к Варягам послов и сказали: "Земля наша велика и обильна, а порядку в ней нету. Придите и володейте нами". И пришли варяги Рюрик, Троцкий и Синеус. В Санктъ-Петербурге правили в то время старец Киров и молодой князь Керенский. Переоделись Рюрик, Троцкий и Синеус купцами, сели на ладью "Аврора" и приплыли по Неве к Петербургу. Вышли на берег и товар разложили. Пришли к ним Киров и Керенский. Схватили их варяги и в воду бросили. А сами сели в Петербурге править. В царствование же Бориса Грозного был рядом с Кремлем в Москве-реке омут. Жила там змея проклятая. Выходила она наружу и наступали в земле русской голод да смута. Решил Грозный извести змею и бросил клич по всему белому свету. Пришел к нему посол из стран мусульманских и говорит: -Как перестанет народ твой водку пить, так и не станет у вас голода и смут. Не послушал его царь Борис и взашей вытолкал, приговаривая: -Веселие на Руси есть пити, без того не могем быти.

А вторым пришел к нему посол из Европы-города. Велел он царю выкинуть с Красной площади Лениста-ясного сокола и сделать там подземную стоянку для автомобилей. Рассерчал на него царь Борис, велел голову отрубить и пошел на Европу-город войною. Однако, выйдя из Кремля, сильно в дороге поиздержался и вынужден был назад воротиться. Последним пришел к царю из Грузии-города мужик сиротелый. Знал он слово заветное. Пригнал самосвал с цементом, вывалил в омут да сверху посолил. Разгневалась змея, поднялась, да тут и застыла. Взял мужик сиротелый молоток, раздолбил змею на куски и стал из тех кусков строить что ни попросят. А в земле русской все напасти кончились. Во всяком случае, письменность там прекратилась.

назад


goutsoullac@rambler.ru