Гандхарва
(главы из книги)

Юрий Шилов

МЮрій Шиловуж взлетел на конь и, не оглянувшись на родное арийское племя, понесся в бескрайнюю степь.

Апсари і гандхарваИмя ему теперь - на год, до скончания его земной жизни - Гандхарва.

Атланты, племя из приморских араттов, выговаривают это священное имя на свой лад - Кентавр. Они полагают, что это всего лишь человеко-конь, прообраз наипервейших конников мира. Как бы ни так!...

- Я - вольный орел! Я - Насатья! - вспыхнул мыслью-словом герой. А умный Дадхикра еще ускорил свой лет.

Вставайте, пришел к нам дух жизни!
Тьма удалилась, приближается свет.

Летел всадник, летел ему навстречу восход. Племя обручило их первым лучом равноденствия, предвестником Нового года и коне-птицеподобных Ашвинов, именуемых также Насатья - "Спасители":

О Ашвины, помогайте в наших трудах,
Отвращайте враждебность, продлевайте срок жизни,
Выхватывайте нас из смертельных невзгод, о Ашвины!

Вот они, вот! - близнечные братья новогодней зари, владыки бесконечных восходов-закатов. Вот их гавас-"лучи" как поводья врезались в выи причудливых туч - то ли коней, то ль орлов, то ли лодий... А вот и сам Сурья-"Солнце" показался за теми поводьями.

- Примите, боги, в свой род и Гандхарву!

Недолго, однако, длился тот божественный лет: истекла чрезмерная сила человеко-коня. Богом же станет он не сейчас - через год.

Теперь, шагом едущий всадник мало отличался от прочих. Если, конечно, издали смотреть на него. Но вблизи не только арий или аратт, но даже хуррит или гипербореян узнает святого. Ибо лишь подобные странники имеют при себе скипетр вместо клевца; они во всем белом, и конь их не имеет узды. Каменное навершие скипетра тоже имеет вид всадника. А ехать ему - или с посланием в дальние страны, или же - если это Спаситель на белом коне - по просторам Вары, арийской земли. Ездить Гандхарве - куда глаза глядят, а глядеть тем глазам - от восхода до восхода Нового года.

Народ снабдил священного изгоя как надлежит. Кроме скипетра дал он горшочек с тлеющим трутом, драгоценный бронзовый нож, Lпетлю Варуны¦, лук с девятью заклятыми стрелами; дал чашу и мешочек сухого соленого сыра; дал одежду - рубаху, штаны, сапоги, зипун да башлык. Все это - на первое время, пока не изживет в себе человека.

Изживать же он начал со смертью семьи. Как увидал в могиле супругу с детьми по углам, так и понял: надо и ему в царство Ямы, сына Гандхарвы. А тут как раз подоспел срок очередного Его воплощения v и верховный брахман Васиштха утвердил святое решение.

Племя, из которого на сей раз был избран Спаситель, осело недавно у лучшей из переправ через низовья Дуная. А обитало тут издревле одно из пеласгийских племен. Пока договаривались о границах владений и дружбе - случалися стычки, вот так и лишился будущий Гандхарва семьи...

Проста и понятна жизнь человека, погруженного в коловорот обыденных дел. Но стоит лишь выпасть из этого круга!.. а рано иль поздно - все до одного выпадают. Настал вот и ему черед идти

Под древо с прекрасными листьями,
Где Яма пьет сому с богами и предками.

Он выбрал самый тяжкий, но самый прекрасный из возможных для смертного человека путей. И не иначе как с честью для племени, во благо всей Варе пройдет последний свой путь.

- Свага!!!

 

Коне-человек сложился и уподобился птице летящей недавно, менее сотни поколений тому.

Предки ариев обитали тогда, в основном, у Днепра, между Чёрным морем и уходящими на север горами. В тех степях было много диких коней; быков же было там мало, величайшим сокровищем и тогда и теперь считается медь. Прежде, пока не появились у приморской Ориссы свои корабли и не наладилась связь с малоазийской Троадой, металл попадал в Степь из гор у Дуная, посредством араттов. Арии - именовавшие себя тогда еще не иначе как инды, "приречные" - решили сами добраться до вожделенных рудников и медеплавилен. Вот тогда-то Аратта и узрела невиданное: человеко-коня!

Это двуединое существо наречено было ею Кентавром по аналогии с Куно-Тавром - "Собако-Быком", то есть Псами совместно с Тельцом. Поскольку чужеземные всадники проносились вдоль священных пределов "Солнцеподобной (страны земледельцев)" Аратты весною, торопясь добраться до меди и вернуться обратно по травостою, до предосенней жары, иссушающей степные просторы.

Не всем отрядам удавалось, а многим уже не хотелось, обертаться от вхождения Солнца в Тельца до угасания Псов в лучах наивысшего Солнца. Из года в год все больше ариев-Lярых¦, а возле устья обжитого словенами Псла зародился священный центр Вары.

Ариями нарекли их оседлые "земледельцы"-аратты - но полукочевым скотоводам понравилось это новое, благородное по смыслу и звучанию имя. Тем более что Аратта по праву считалась священной страной, а ее мудрейшие правители-брахманы - богоравной ветвью людей.

Приняли арии также имя кентавров - переиначив его, правда, в гандхарвов. Тут уж конники вложили свой смысл, подчеркнув в нем птипеподобность не только бега-полета, но и своего основного оружия: молотов с роговым навершием в виде вороньего клюва... Рога оленя уподобили клевец вселенскому древу, всадников - птицам на нем, коней - небожителям. Вот кто такие гандхарвы!

Чуть не стали они черной силой, степным суховеем и палом. Но брахманы Аратты умело-своевременно обуздали их яростный пыл, обернули себе и соседям во благо. Они внушили народам ту правду, что самоотдача намного превыше разбоя, а самопожертвование прекрасней убийства. Так герой Гандхарва преобразовался в Спасителя.

 

Тогда, жаждуя сердцем, люди узрели,
Гандхарва, тебя - словно орла.
Что взлетает в высокое небо!

И вот очередной Его воплотивший святой бороздит теперь Вару, Арийский простор.

Новогодний простор сей еще не совсем распрощался с зимой. Но весна, перевалив за свое равноденствие, собралась вдруг с силами и одарила степь первой травою.

Затем снова настали зябкие дни и, особенно, ночи. Зипун для носки был впору, но ноги на привалах не грел. Спать приходилось сторожко, больше - дремать, следовало пуще глаза беречь Дадхикру-коня от болезней и волков. Воротиться надлежало вдвоем, как уехали.

Коню проще, чем человеку: не надо заботиться ни о пропитании, ни о пути. К тому ж - шагай ли, беги ль - куда глаза глядят, куда зовет естество!

О пространстве Гандхарва помнил три обстоятельства: дважды пересечь Вару, посетить Кургаль (исконно v Шу-Нун) на берегу реки Геры, воротиться назад. Воротиться точно на рассвете Нового года - вот что необходимо было помнить о времени. А еще надо - выжить, преобразоваться и влиться. Васиштха рассказал ему - как. Главное тут - не напрягать мысль, но постепенно распахивать душу; следовало также довериться брахманам Кургаля... Праджапати - "Отец существ" - не оставит без попечения, направит Гандхарву.

Он возник в начале начал
Как огненный зародыш Вселенной.
Родившись, он стал единственным господином творенья.
О Праджапати! Никто, кроме тебя.

Не объял своей благостью все существа.

- Свага!

Сим кличем ежедневно начинал Гандхарва свой путь, и повторял затем в течение дня, а то и в лунные ночи. Свага ведь - "Слава святая".

Варе простору арийскому - Свага!

Кочевьям, народу арийскому - Свага!

Жизни, Дивией-"Днем" порождаемой - Свага!

Праджапати с Гандхарвою - Свага!

Провозглашу ли я свагу и Яме, когда повстречаюся с ним?¦ - посещала поначалу человека и такая вот мысль. Затем постепенно ушла, изгнанная все возрастающей радостью от приближения встречи с родными.

Попервах его также заботила пища - не так голод, как привычное средоточие мыслей. Верхом он то и дело оглядывал дали, пешком - идучи рядом с конем - осматривал землю: не попадется ль гнездо, не прошмыгнет ли ховрах или птаха? Однако уже за несколько первых дней убедился: и к полудню, и к ночевке чего-нибудь да набиралось съестного - не в степи, так на берегах водоемов.

Помогали ему в этом быстрый конь да аркан. С луком было бы проще, но Васиштха дал мало стрел и не велел делать новых. Так что приходилось понемногу отвыкать от мясного. К зиме же, как научили брахманы, следовало почти отказаться и от кореньев - а перейти на питание праной, энергией Космоса.

Но до белого холода было еще далеко. Сейчас Гандхарва проникался живительной силой весны.

Прогревалась земля, отходила от стужи душа. Ужас пред мукой и Ямой начинал походить на тень ночи под ладьей пробудившихся Ашвинов. Тем более что впереди, на еще долгое время, ожидали веселые радости.

Всадник то летел, то скакал, то брел, а то и вовсе стоял - как угодно было хорошо чувствующему его настроения коню. Человек лишь соблюдал направление: к Кургалю, "Великой горе". Это исконное святилище на берегу реки Геры дало второе имя араттскому богу Энлилю. Праджапати тоже, быть может, был его ипостасью - но о том ведали только брахманы Аратты. А вот Васиштха этого точно не знал - ибо являлся арийским брахманом, хотя и далеко не последним.

Кургаль считался самым древним святилищем на берегах Темаруды - "Мрачной пучины" или же Черного моря. Холм сей был выбран жрецами давно - еще когда водились огромные-носатые-быки, густой шерстью спасаясь от стужи в долине Синда-"Реки".

Огромные носатые быки с длинной шерстью. Изображения их тебе, быть может, покажут в Кургале. И непременно сводят в пещеру Быка - тоже огромного-носатого, но уже без шерсти; такие водятся и сейчас - возле Шумера. Там же, в Шумере, особо почитается ныне араттский Энлиль - бог-творец, "Колыхание ветра", разделившее праостров Ки-Ан на LМать¦-землю и LНебо¦-отца. Кургаль v наследник Ки-Ана. В пещере Быка есть вход в потустороннее царство, где Энлиль совокупился с Нинлилью. Ее поныне почитают в Аратте... Покорись жрецам ?Великой горы¦! Они знают, что тебе сказать и что сделать. Они укрепят тебя на обратный путь и на подвиг. До встречи с ними ты - не больше чем араттский Кентавр, после общения с ними - настоящий араттский Гандхарва.

Так наставлял его мудрый Васиштха- Рано возомнил себя всадник Гандхарвой, ох рано!

назад


goutsoullac@rambler.ru