А противники людей генерала Власова и инженера Каминского, брянские и белорусские партизаны думали о счастье другой России и пели иные песни. Особенно популярна была вот эта:
Слушают отряды песню фронтовую —
Сдвинутые брови, крепкие сердца.
Родина послала в бурю огневую,
К бою снарядила верного бойца.
На прощанье сына мать поцеловала,
На прощанье мужа обняла жена,
Долго не сходила с мостика вокзала,
Взглядом провожала милого она.
Враг уж недалеко — что нам суждено?
У бойца на сердце спрятано письмо.
Лучше смерть на поле, чем позор в неволе,
Лучше злая пуля, чем раба клеймо.
Бомба разорвется — почва растрясется,
Но дрожать от страха смелым не к лицу.
Бомба разорвется — сердце захлебнется,
Перейдет винтовка к новому бойцу.
Но пока что пуля мимо пролетела,
И пока что подступ к смерти отдален,
И пока в атаку капитан Баталов
На геройский подвиг поднял батальон.
Шел боец в атаку, показал отвагу, —
На гранатной ручке не дрожит рука.
Приходилось туго гитлеровским слугам
От его стального острого клиника.
Почтальон приходит, письмецо приносит —
И знакомый почерк узнает семья:
«Расскажите людям, если кто вас спросит,
Что не зря послала Родина меня».
Эх, какая встреча будет на вокзале
В день, когда победой кончится война!
И письмо родная мать поцеловала,
И над самым сердцем спрятала жена.
Поразительно, но в песнях двух непримиримых противников есть почти совпадающие формулировки — «не быть нам рабами» и «лучше злая пуля, чем раба клеймо». Одни боролись против советского гнета, но на поверку лишь для того, чтобы стать рабами Гитлера. Другие, оставаясь рабами Сталина, вели борьбу против подчинения Германии. Но песня бойцов Каминского грустнее партизанской. Там нет ни слова о грядущей победе., В феврале 1943-го, после Сталинграда, солдаты и офицеры РОНА уже не верили в победу вермахта, а самостоятельно одолеть Красную Армию не надеялись никогда, даже в пору тяжелейшего положения советских войск летом 1942-го.
(Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. — М.: АСТ, 2002)